Частная магическая практика. Сны и явь - Страница 53

Пожалуй, только Вашарий понимал мои переживания. Он вообще поражал меня с каждым днем все больше и больше. Я не представляла, как жила без него столько времени. Вашарий окружил меня такой заботой и любовью, что иногда мне становилось страшно: а вдруг все это — лишь сон? Абсолютно реальный сон, насланный одним из богов? И вот-вот я очнусь и обнаружу, что его больше нет рядом со мной, что я все придумала и влюбилась в идеального, но, увы, несуществующего мужчину.

Ночами я долго не могла уснуть. Лежала и любовалась его лицом, подмечала каждую морщинку, каждое невольное движение. Когда он хмурился — я хмурилась тоже, гадая, какие мысли его терзают, когда улыбался — радовалась, что ему снится что-то приятное. А утром он вставал раньше меня, чтобы приготовить завтрак. Правда, кофе мне запретили, как, впрочем, и все остальные напитки, кроме этого странного зеленого лечебного отвара. Благо что на вкус он был вполне приятный, а легкая кислинка моментально унимала даже самую сильную тошноту.

Вашарию даже удалось убедить Карраяра, что одного целителя для наблюдения за моим самочувствием вполне хватит и не надо сгонять к моей постели целую толпу. Брат долго недовольно вздыхал, сопел, бурчал, что для сестры ему ничего не жалко, но потом был вынужден согласиться. И я остановила свой выбор на рыжем вихрастом мужчине, которого, как оказалось, звали Гильомом. Мы с ним вполне поладили. Он не докучал мне сверх положенного, я не особо капризничала, выполняя его предписания.

В общем, жизнь потихоньку налаживалась. Вашарий ждал лишь разрешения Гильома, чтобы вернуться со мной в Нерий. Тот еще осторожничал, поскольку хотел, чтобы угроза выкидыша окончательно миновала. Мол, кто знает, как на нерожденного ребенка подействует энергия переброса. При каждом таком разговоре я мрачнела, вспоминая предупреждение Итируса. Да, я являлась носителем божественной силы очень мало времени, но все-таки. Неужели это могло затронуть ауру ребенка? И если да — то каким образом?

Втайне от Вашария и остальных я погрузилась в сложные вычисления. Исписывала кипы бумаги, пытаясь найти ответ на этот вопрос, даже упросила Гильома притащить мне из дворцовой библиотеки справочник по магическим коэффициентам и постоянным. Целитель удивился, но выполнил мою просьбу. Мало ли какие прихоти бывают у беременных. Кто-то страдает по экзотическим фруктам, а кого-то тянет на науку.

Спустя еще неделю после начала прогулок Гильом все же дал разрешение на межпространственный переход. Вашарий вздохнул с явным облегчением — я видела, что в последние дни он сильно нервничает, проводя часы напролет за переговорами по мыслевизору. Видимо, Тицион злился, требуя его немедленного возвращения. Как-никак Дольшер получил разрешение на отпуск, а Вашарий покинул Нерий незапланированно и не собирался возвращаться без меня, что граничило уже с оскорблением его королевского величества. Но малейшие мои попытки заговорить на эту тему с ним и убедить, что он может вернуться по делам службы и раньше, а обо мне прекрасно позаботятся Дольшер и Зальфия, заканчивались ничем. Вашарий обрывал меня в самом начале, с улыбкой говоря, что все контролирует и ничего страшного не происходит. Мол, Нерий не превратится в руины, если он пару недель побудет рядом с невестой, которая плохо себя чувствует.

Накануне отъезда я долго разговаривала с Тиорой. Точнее — по обыкновению говорила она, в тысячный, наверное, раз рассказывая про свою встречу с моим отцом, а я внимательно слушала. Наблюдала, как шевелятся ее губы, как то и дело она словно невзначай поправляет безукоризненную прическу.

— Как ты узнала, что я тебя ищу? — неожиданно спросила я, перебив ее.

— Твой отец — Дальрон — всегда отличался неумением хранить секреты, — ни капли не удивившись резкой перемене темы беседы, с готовностью ответила она. — Впрочем, ты и сама об этом знаешь. Ведь разболтал он случайной любовнице про универсалов и амулет, скрывающий их способности. Всего-то и надо было, что внимательно слушать и задавать нужные вопросы. В этом Карраяр полностью пошел в него. Киота, весь дворец был в курсе, что ты меня ищешь. Мне не составило особого труда разузнать подробности и сделать определенные выводы.

— Мне это знакомо, — с легкой улыбкой перебила я, радостная, что хоть что-то общее в нас отыскалось. Замялась на миг, но все же попросила: — Расскажи мне про бабушку. Ольфия… Почему она предпочла отказаться от меня?

Лицо Тиоры моментально помрачнело. Она отвернулась и несколько раз сжала и разжала кулаки. Я с некоторым изумлением наблюдала за ее реакцией на простой, казалось бы, вопрос. Ого! Сдается, Тиора не простила то предательство.

— Моя мать всегда была очень сложной в общении женщиной, — наконец глухо проговорила она. — Она старой закалки человек, чрезвычайно гордая и упрямая. Я… я предала ее надежды. Она прочила мне блестящее будущее и успех в светском обществе, а я посмела так обмануть ее ожидания. И более того — вернуться домой с вечным напоминанием об оплошности. Для нее на первом месте всегда стояла честь рода и безупречная репутация. Она не могла позволить, чтобы соседи и знакомые начали шептаться, обсуждая на все лады рождение внебрачного ребенка. И поэтому приняла решение вообще забыть о твоем существовании, а для этого надлежало отдать тебя в приют.

— Понятно… — протянула я, пораженная болью, притаившейся в голубых глазах матери.

— Девочка моя… — Тиора печально улыбнулась, потянулась было погладить меня по щеке, но не осмелилась. Ее рука поникла, так и не дотронувшись до меня. — Я понимаю, что ты, наверное, злишься на меня. Пусть не явно, пусть в глубине души, но таишь обиду за годы вынужденной разлуки. Ты знаешь, что я спасала твою жизнь, пряталась, стараясь, чтобы никто и никогда не отыскал меня и не узнал, где ты. Даже Зальфия, с которой я делилась всеми своими переживаниями, не догадывалась, кто именно твой отец и почему я была вынуждена оставить тебя. Смогу ли я когда-нибудь искупить свою вину перед тобой?